Приключения студентов [Том I] - Сергей Минцлов

Марк, проходя мимо, со вниманием всматривался в бородатые лица вражеских воинов; рослые, плечистые как на подбор, они каменными изваяниями стояли, опершись на копья. Рыцарь казался грудой железа; лицо его было багрово; из–под клокастых бровей смотрели маленькие, воспаленные глаза; темная борода с сильною проседью покрывала подбородок и щеки.

— Дьяволы!.. — вполголоса произнес другой сосед Марка, когда стены из людей были пройдены. — Хари разбойничьи! Все в шрамах!

— А зачем наши конные у моста остались? — спросил Марк.

— Чтобы не напали сзади на обоз! — пояснили ему. — Это такой проклятый народ — всякую пакость сделают, да еще наглумятся потом! Кабы их сила сегодня была — либо дотла ограбили бы, либо что ни захотели, то и отняли бы!

Сила, брат, на свете всему голова!

Замок и мост остались позади; дорога свернула в боковое ущелье и густой лес опять зазеленел кругом каравана.

Около полудня на лужайке, где было много травы, сделали привал; чтобы не попасться врасплох, задний отряд был усилен; на высокий дуб влез сторожевой: оттуда открывалась значительная часть пройденного пути.

Только что развьючили животных и развели костры для варки обеда, на поляне, верхом на ослике, показался толстяк–монах в коричневой рясе и с лицом в виде полной луны; обритая голова его стояла на туловище–бочке без всяких признаков шеи; на маковке чернела скуфейка; по бокам ослика висели две туго набитые переметные сумы из прочной козьей шерсти; на них врастопырку торчали две короткие, жирные ноги монаха, обутые в грубые башмаки, подбитые крупными гвоздями.

Глаза и рот толстяка казались узкими щелками; между ними краснела картофелина — нос; монах беспрерывно благословлял и влево и вправо рукою; встречные обнажали головы и кланялись.

На середине луговины он остановил ослика и слез; его окружили люди и помогли снять сумы.

— Здравствуйте, здравствуйте, дети мои!.. — говорил монах не совсем твердым языком. — Знал, что вас встречу: видение мне было такое сонное!.. Все, что нужно человеку для счастья — все для вас в этих мешках захватил!.. — Он похлопал рукой по плотно набитым сумам и стал развязывать одну из них; оттуда появились разные грошовые мелочи — кольца, маленькие статуэтки, грубо изображавшие каких–то страшил, людей, животных и т. п.

— Самые сильные на свете амулеты!.. — возглашал монах, подымая над головой нанизанные на веревочки, звякавшие вещицы. — Все с ноготок, а сильнее быка! Вот освященные погремушки для ослов!.. — он потряс и зазвенел ими. — С ними ни зверь не тронет, ни нечистая сила никуда не заведет, цена — серебряный солид! Вот кольца удивительные: кто на правой руке носит — верность удара приобретает, цена два солида! Корешки крестовой травы с

Голгофы — в пути шествующих оберегают! Кто их на груди носит — спи спокойно! ни в какую беду не попадешь, пять солидов!.. Покупайте скорей, добрые люди — в последний раз эти замечательные вещи видите: все еще в святой земле расхватаны богомольцами!.. дешевле репы отдаю — обет такой на себя наложил: только на пользу людей стараюсь!..

Густая толпа обступила монаха, не перестававшего нараспев выхвалять свои товары; среди нее находился и Марк; такое обилие волшебных вещей поразило его и он с почтением и искренней верой разглядывал их; желание приобрести как можно больше всего стало разгораться в нем; кругом шел шумный торг, звенели деньги, ссыпаясь на широкую жирную ладонь монаха, а с нее в бездну кармана его рясы.

Один из кнехтов купил перстень с вырезанным на нем трехголовым зверем, предохраняющий от падений. Не успел кнехт отойти со своим чудодейственным приобретением и полусотни шагов, как споткнулся о камень и смаху грохнулся носом о колесо повозки; из расшибленного места ручьем полилась кровь.

Кнехт сначала ошалел, затем рассвирепел, вскочил на ноги и, расталкивая толпу, бросился к монаху.

— Ты что же это, толстый дьявол, продаешь?! — завопил он, тыча растопыренными пальцами одной руки чуть не в самое лицо монаху, а другою держась за нос. — Это так твое паршивое кольцо от падений охраняет?!

— Не кричи, не кричи, дубина! — невозмутимо ответил монах. — Подай сперва сюда свою лапищу… покажи, как ты надел его — в этом вся суть!

Кнехт протянул руку; монах мельком взглянул на нее.

— Ну я же знал, что ты болван! — заявил. — Как еще ты жив остался, не понимаю! Где у тебя апокалипсическая голова, остолоп, — снаружи? А она внутри ладони должна быть! Когда она внутри — предохраняет от падений, а когда снаружи — на землю бросает: так только тем, кого погубить хотят, дают надеть! А ты, ни шиша не зная, орешь, осел, на духовное лицо!.. — да простит тебе Господь за глупость это прегрешение!..

Объяснение, данное не допускающим возражения голосом, заставило пострадавшего сразу умолкнуть; он с сугубым почтением повернул на пальце кольцо, потом осторожно потрогал раздувшийся нос и пошел обмывать лицо.

Марк, наконец, сделал выбор и взял три талисмана: один от всяких болезней, другой — приносивший удачу в поисках и третий — от козней нечистой силы.

— Владей на счастье, сын мой!.. — сказал монах, принимая порядочное количество денег, бережно отсчитанных Марком. — Ты, вижу, хороший человек, а потому дам тебе добрый совет — купи еще вот это! — Он указал на изогнутый плоский медный крючок–пряжку для пояса с изображенными на ней какими–то фигурами и щелкнул языком. — Это, брат, уж такая вещь, что сто дураков поумнеют, пока найдут вторую! Кто ей владеет, тот всех приворожит к себе; богачом в конце концов сделается… Дорого, но хорошо! Тебе за треть цены отдам!

Марк преодолел соблазн.

— Мне не нужно!.. — ответил.

К магическому крючку протянулась рука высокого кнехта; в него же вцепился другой, ростом пониже; началась перебранка и первый кнехт, ворча, должен был уступить.

За обедом лагерь шумел, как горный поток: все хвастались покупками; каждому казалось, что он сделался значительней и сильнее, чем был до приобретения талисмана; Марк тоже переживал это радостное, бодрящее чувство.

Монах кончил торг и присоседился к мейстеру Иоган- сону; из второй сумы появилась большая фляга с вином и монах деятельно стал прикладываться к ней сам и потчевал мейстера; тот угощал его обедом.

Марк проведал своего больного и навесил ему на шнурке на шею талисман от болезней; Ян был уже в сознании и Марк накормил и напоил его.

Не больше как через час раздался сигнал к выступлению: город был недалеко, и мейстер хотел попасть в него засветло.

ГЛАВА VIII

Зеленые стены леса опять обступили караван; передовые то и дело вспугивали зайцев и шумно взлетавших тетеревов; на одном из поворотов из большой лужи на середине дороги вдруг поднялся и сел громадный дикий кабан; два желтых клыка словно серпы торчали по бокам его морды. Он хрюкнул утробой, очутился на четырех ногах и метнулся, ломая кусты, в сторону.